Зейн пришел вовремя. Позади него парил, покачиваясь наветерке, контейнер с завтраком. Подойдя ближе к Тэлли, Зейн разглядел еессадину и потрясенно вытаращил глаза, даже руку машинально протянул, чтобыпотрогать, но вовремя спохватился.

— Кошмар, правда? — вздохнула Тэлли.

— Ты чего! Да у тебя с ней вид, как у завзятойпреступницы!

— Но на кучу милли-елен не тянет, верно?

— Я бы не стал оценивать это в еленах, — ответилЗейн, подумав. — Тут нужна какая-то другая единица, только пока не знаю,какая. Покруче елены.

Тэлли улыбнулась: Перис оказался прав, посоветовав ей неспешить возвращать лицу нормальный вид. Любуясь ее ссадиной, Зейн стал особеннокрасив, и глядя на него, она испытывала щемящее чувство: она словно сталацентром мироздания, у нее даже голова перестала кружиться.

Временная пластика лица, которую Зейн сделал себе подвчерашний костюм, уже выдохлась, его губы снова стали нормальными, чутьприпухлыми, как полагается. И все-таки при свете дня особенно бросалась в глазарезкость черт его лица, состоявшего из сплошных контрастов: подбородок и скулыострые, лоб высокий. Кожа Зейна имела, как у всех, оливковый оттенок, но насолнце в сочетании с черными волосами выглядела бледной. В инструкциях пооперациям черные как смоль волосы запрещались — они считались крайностью, ноЗейн красил волосы чернилами для каллиграфии. Кроме того, он мало ел, чтобыщеки у него были впалыми, а взгляд — пронзительным. Из всех красавцев, скоторыми Тэлли познакомилась после операции, только Зейн выглядел ничуть непохожим на остальных.

Может быть, именно поэтому он был главным «кримом». Ведьтот, кто ничем не выделяется, не может выглядеть по-настоящему преступнымтипом.

Сверкая золотыми глазами, Зейн огляделся по сторонам, ища,где бы присесть, и выбрал место в тени у корней старого развесистого дуба. Ониуселись на усыпанную листьями траву. Воздух был наполнен ароматами росы ивлажной почвы. Контейнер с завтраком опустился на траву между Тэлли и Зейном.Девушка почувствовала тепло, исходящее от секций с яичницей и булочками.

Тэлли положила себе на подогретую тарелку яичницу, сыр инесколько кусочков авокадо и откусила половинку маленькой булочки. Посмотрелана Зейна — тот взял себе только чашку кофе. «Наверное, не стоит накидываться наеду, словно оголодавшая свинья, — смущенно подумала Тэлли. — Вдруг онсочтет это дурным тоном?»

Но с другой стороны — какая разница? «Я теперь„крим“, — напомнила она себе. — За меня все проголосовали, яполноправный участник группировки. И Зейн сам позвал меня сюда, захотел со мнойпоболтать. Пора перестать психовать и начать радоваться жизни. Есть вещи похужетого, чтобы сидеть в чудесном парке рядом с красивым парнем, который с тебяглаз не сводит».

Тэлли доела булочку, внутри которой оказалась горячаяшоколадная начинка, и принялась за яичницу, надеясь, что в контейнере сзавтраком найдутся пакетики со сжигателем калорий. Эти средства действуютлучше, если принимать их сразу после еды, а она собиралась поесть плотно. Можетбыть, это из-за вчерашней потери крови у нее теперь аппетит разыгрался.

— А что это был за парень на вечеринке? — спросилЗейн.

Тэлли жевала яичницу и только пожала плечами, но Зейнсмотрел на нее, ожидая ответа до тех пор, пока она не смогла говорить.

— Уродец-хулиган, только и всего, — ответила она.

— Я так и понял. За кем бы еще гонялись чрезвычайники?Мне интересно, откуда ты его знаешь? Ведь знаешь же, правда?

Тэлли отвела взгляд. Ей так хотелось забыть о своей уродскойжизни, а эта жизнь не желала ее отпускать. Уродство упорно тянулось к ней черезразделявшую их реку, засылая в Нью-Красотаун своих лазутчиков. Но Перис слышал,как Тэлли говорила с надзирателями вчера ночью, поэтому лгать Зейну не имело смысла.

— Ну да, вроде как знакомый был тип. Он из Дыма. Пареньпо имени Крой.

Странная тень пробежала по лицу Зейна, взгляд его золотыхглаз устремился вдаль, словно пытаясь разглядеть нечто невидимое.

— Я его тоже знал, — кивнул Зейн.

Тэлли замерла, не донеся вилку до рта.

— Шутишь!

Зейн покачал головой.

— Но я думала, что ты не пытался бежать изгорода, — сказала Тэлли.

— Не пытался. — Зейн обхватил одной рукой колени иотпил глоток кофе. — Я не забирался дальше Ржавых руин. Но мы с Кроемдружили, когда были дошколятами, а потом оказались в одном уродвилльскоминтернате.

— Да… Забавное совпадение.

Тэлли наконец донесла до губ вилку с очередным кускомяичницы и стала медленно пережевывать. В городе жил целый миллион человек, инадо же такому случиться, чтобы встретились два давних знакомца.

— Как по-твоему, каковы были шансы на то, что выслучайно столкнетесь?

Зейн снова покачал головой.

— Это не совпадение, Тэлли-ва.

Тэлли перестала жевать. Яичница у нее во рту приобреластранный вкус. Казалось, вот-вот снова закружится голова. В последнее время вее жизни обнаружился острый дефицит случайностей.

— Что ты имеешь в виду?

Зейн наклонился вперед.

— Тэлли, ты же знаешь, что Шэй жила в одном интернатесо мной? Когда мы были уродцами?

— Конечно, знаю, — кивнула Тэлли. — Поэтомуона сразу вошла в вашу компанию, как только появилась здесь.

Она задумалась. Постепенно смысл слов Кроя начал до неедоходить. Воспоминания о Дыме всегда возвращались к ней с трудом — будто пузыриподнимались на поверхность какой-то густой, вязкой жидкости.

— В Дыме Шэй познакомила меня с Кроем, — осторожносказала она. — Они были старыми друзьями. Значит, вы все трое былизнакомы?

— Ну да, были. — Зейн скривился, будто ему в кофепопало что-то гадкое.

Тэлли с тоской уставилась на свою еду. Зейн продолжалговорить, а она словно бы вернулась во вчерашний день, и все неприятностипрошедшего лета начали с болью возвращаться в ее голову.

— Нас было шестеро уродцев, — сказал Зейн. —Мы еще тогда называли себя «кримами». Хулиганили, как все уродцы: вылезали поночам из окон, обманывая майндеры интернатов, перебирались через реку иподглядывали за красотками и красавчиками.

Тэлли кивнула, вспоминая рассказы Шэй.

— И на Ржавые руины летали, да?

— Летали — кто-то из уродцев постарше показал намдорогу. — Зейн перевел взгляд на холм в центре Нью-Красотауна. —Оказавшись там, понимаешь, как на самом деле велик мир. Ведь в этом древнемгороде жило двадцать миллионов ржавников. По сравнению с ним наш город простокрошечный.

Тэлли зажмурилась и положила вилку на тарелку. Аппетитпропал начисто. Зря она, наверное, согласилась позавтракать с Зейном послеминувшей бурной ночи. Он, казалось, порой ощущал себя уродцем и при этомзадирал нос, словно брезговал веселой и беззаботной жизнью красивого человека.Конечно, поэтому из него и получился такой потрясающий заводила «кримов». Нообщаться с ним один на один… так и свихнуться недолго.